Но есть и риски. Например, один из сильных трендов в политико-правовом регулировании в современном цифровом мире — это рост запретов. Психологически это понятно. Поскольку процессы в цифровом обществе развиваются намного быстрее, чем мы успеваем их понять и правильно урегулировать, то первая реакция — запретить.

Получается, что публичное право с его принципом «запрещено всё, что прямо не разрешено законом», всё время расширяется в сферу киберпространства. Но это происходит не потому, что такое регулирование реально эффективно либо оно действительно может создать в киберпространстве должный порядок. Нет, это просто такая человеческая реакция.

А на деле — чем больше запретов, тем больше это стимулирует консолидацию людей в цифровом пространстве. И одновременно — все запреты связаны с огромным расходом бюджетных средств на технологии, на аппаратное обеспечение. Лично я считаю, что новые процессы надо не запрещать, а возглавлять. Как я уже отмечал, есть такой принцип: если не можешь чему-то противостоять, то надо возглавить.

Раз уж я заговорил о грядущих переменах, то самое время вспомнить, что цифровая революция с огромной скоростью связывает всех и вся, а значит — дает шанс на восстановление державы, распавшейся в 1991-м. Понятно, что не в том виде, как было. В другом составе, на других принципах, на иной основе — технологической. Просто надо этим заниматься. Взять вот китайцев. Их «Один пояс, один путь». Они же не просто проект реализуют, а предлагают всем участникам единую цифровую платформу, общие стандарты, принципы, технологии. И в виртуальном мире уже кристаллизуется, развивается, расширяется новая огромная интеграция. А там и до реальной рукой подать.

То же самое — и с нашим «постсоветским пространством». В 1991-м мы не дали стране развалиться до состояния протоплазмы, когда вообще не было бы того, что хоть как-то можно соединять. Да, геополитическую катастрофу мы предотвратили ценой геополитической трагедии. Но с той самой минуты, когда были подписаны Беловежские соглашения, началось обратное движение — к реинтеграции.

Опишу всю эту историю подробно, потому что Беловежье и новый Союз — не просто факт биографии, а неразрывная часть нашей судьбы и нашего общего завтра.

Каждый год в начале декабря ко мне поступают десятки просьб от журналистов дать комментарии, рассказать, как все было на самом деле. И каждый раз разговор идет как будто с нуля, как будто ничего не было сказано, не было написано. Одни и те же вопросы. И, что самое странное: одни и те же мифы. Кто их в общественное сознание забил?

Есть один довольно циничный афоризм, что историю всегда пишут победители. А у нас в России, похоже, все истории написали проигравшие. Потому что победителям писать было некогда — надо было работать, страну спасать. А после, когда время появилось, подлинные факты были уже погребены под валом эмоций, интерпретаций, мифов. Помнится, как-то я издал сборник документов про распад СССР, где не было вообще ни слова от себя, только официальные документы: опубликованные законы, декларации, правовые акты СССР, союзных республик, регионов.

Просто я расположил их по хронологии. А в итоге получил вал критики. Маститые историки и правоведы написали, что всё это неправда. Дескать, не могло таких актов быть. Потому что по этим документам получается, что СССР не мог не развалиться. Выходит, что если реальные документы противоречат сложившейся в головах картине и разного рода мифам, то, как говаривал товарищ Вышинский, их надо «отложить в сторону»?

Знаете, какой миф я считаю самым удивительным? Тот, что СССР развалился именно 8 декабря 1991 года.

Документы свидетельствуют, что на момент подписания Беловежских соглашений в составе СССР оставались только две республики из пятнадцати — Россия и Казахстан.

Все остальные союзные республики провозгласили независимость и ушли из Союза до даты Беловежья. Достаточно посмотреть на календарь государственных праздников стран СНГ: Грузия празднует независимость 9 апреля, Украина — 24 августа, Узбекистан — 1 сентября, Таджикистан — 9 сентября, Туркменистан — 27 октября… Прибалтика вообще уже отметила тридцатилетие свободы от СССР.

Все эти государства возникли до 8 декабря 1991 года. Тогда резонно возникает вопрос: что в этот день можно было развалить?

В Вискулях мы просто констатировали факт смерти СССР и выписали соответствующее свидетельство. Пока врач ехал по вызову, больной умер. В такой ситуации обвинять врача в смерти — просто нонсенс.

Но справка о смерти нужна, без нее нельзя похоронить, нельзя вступить в наследство. Поэтому те государства, которые в 1922 году учредили СССР (а это момент принципиальный и политически, и юридически), зафиксировали тот факт, что Союза больше не существует. Но эта констатация содержится только в первой строке преамбулы большого документа, который, кстати, называется не «Соглашение о прекращении существования СССР», а «Соглашение о создании Содружества Независимых Государств».

Так что в Вискулях юридически и фактически был остановлен распад СССР и создана база, ядро для новой интеграции. А 21 декабря в Алма-Ате к этому ядру присоединились другие бывшие союзные республики.

Ну, позиция, что накануне распада СССР был крепок, как никогда, и «ничто не предвещало», — это вообще из области ненаучных галлюцинаций. Причин было множество, назову только несколько из них — самые, на мой взгляд, серьезные.

Первая причина — экономико-политическая. В течение десятилетий из каждого рубля произведенной в СССР продукции 88 копеек уходило на производство и закупку вооружения. Союз ССР не выдержал гонки вооружений экономически. Важнейшим фактором экономического краха стала и «комбинация» США с арабскими странами, опустившими цену нефти до 8–9 долларов за баррель (практически ниже или на грани себестоимости ее добычи в СССР). А когда в сложной ситуации Запад (Германия в том числе) отказал президенту Горбачёву в кредитах, экономика ядерной державы окончательно рухнула.

Вторая причина, как мина замедленного действия, десятки лет дремала в уже не раз упомянутой мною статье советских конституций, которая давала союзным республикам право на свободный выход из состава СССР. Я тут пока эту причину только назову, а позже остановлюсь на этом поподробнее. Горбачёв понимал опасность этой статьи, но на практике, как говорится, что-то пошло не так. Да еще эстонцы ему голову замутили — это вообще будет отдельная история. А помимо этой «мины» были еще и произвольно скроенные границы, и пререселение целых народов… В результате кровавые межнациональные конфликты заполыхали по всей стране.

Третья причина распада — «информационный вирус» зависти, в полную силу проявивший себя в конце 1980-х — начале 1990-х годов. Не выдержав испытания жесточайшим кризисом, сосед стал отгораживаться от соседа, надеясь выжить в одиночку. В Тбилиси и Вильнюсе говорили: «Хватит работать на Москву», на Урале требовали прекратить кормить республики Средней Азии. Прибалты, объявив о независимости, тем не менее придумывали разного рода экономические соглашения по принципу, как говорило руководство СССР, чтобы «корова паслась на нашей стороне, а молоко доилось на той стороне»[31].